Еще год назад невозможно было представить, как одни незнакомые россияне целенаправленно направляют ракеты на украинские жилые дома, а другие незнакомые россияне захлебываются от счастья в соцсетях, если удалось сильно повредить или кого-то убить. Конечно, за год к этому все привыкли, однако вопрос, который все себе задавали 24 февраля, остался до сих пор актуальным: а зачем россияне все это делают?
Ища ответ на вопрос, зачем россияне продолжают заниматься терроризмом, несмотря на то, что ожидаемых результатов не получают, лучше сразу отказаться от надежды найти его в рациональной плоскости. Во-первых, это рискованно: занимаясь рационализацией трансгрессии, можно оправдать любое бесчеловечное преступление. Во-вторых, ответа там нет. Терроризм, в принципе, является неэффективным инструментом, ведь никакого результата, которого нельзя было бы добиться без этого, он получить не позволяет.
Более вероятно найти причину в дискурсе ненависти (А. Глюксман) «с помощью страха и трепета превратить все человечество в сообщество живых мертвецов, апатичных и парализованных очевидностью внутренне принадлежащей им уязвимости», в садизме (Э. Фромм) — «превратить немощь в иллюзию всемогущества», в ресентименте (С. Жижек) или ацтекских “войнах цветов” Ж. Батая. То есть нельзя дойти до идеи убивать случайных гражданских людей, если тебе это не нравится само по себе, никакая логическая цепочка к такому выводу не ведет. Даже как демонстрация силы, шантаж это выглядит жалко: кому убийства безоружных людей с дальнего расстояния могут показаться проявлением силы?
Единственное, что можно условно назвать рациональной выгодой, которую путинский режим мог получить от убийств и разрушений, это радость россиян, превращающаяся в рост рейтингов власти. Это вызывает вопрос: возможно, все послания российского режима следует рассматривать как послания, которые, в первую очередь, адресованы самим россиянам? Ведь энерготерроризм больше влияет на российский социум, нежели на украинский, а ядерный шантаж РФ ни у кого не вызывает столько гордости и страха, сколько у россиян. Однако, зачем российским властям такой сложный путь коммуникации с собственным народом, если проще общаться проверенным способом, через телевизор?
И выбор плохого инструмента для ведения войны, и плохое пропагандистское сопровождение терроризма, и то, что россияне не могут остановиться, несмотря на то, что от их действий им больше вреда, чем пользы, будто намеренно кричит о том, что никакой цели нет, и никакого содержания не нужно искать. Остается допустить, что теракты должны быть принципиально бессодержательны, что они являются фактическими сообщениями, в которых насилие заменило слово, из чего можно сделать следующие выводы: во-первых, россиянам нужно убедить себя и других, что они не исчезли, во-вторых, что они больше не способны на символизацию, т.е. на осмысление и формулирование вопросов относительно того, кто они, куда идут и почему должны быть вместе, нет, то есть кризис идентификации не был преодолен. Несмотря на маскировку терроризма под рациональный шантаж, украинцы понимают все правильно, и отвечают уничтожением памятников и отменой российской культуры, то есть бьют по самому болезненному, по нарциссизму.
В последнее время стало больше дискуссий и комментариев о том, почему не нужно разваливать Россию, будто существует какое-то крепкое государство, к которому нужно приложить усилия, чтобы оно развалилось, но соответствует ли это действительности?
Возможно, энергетический терроризм выполняет ту же функцию, что и вся эта война – скрыть главную тайну России – то, что ее не нужно разваливать.
Российской Федерации уже не существует, ее можно спасать или позволить исчезнуть, по крайней мере, в таком виде, как мы ее знаем. Ненависть к украинцам, желание уничтожать всех, кто стоит между россиянами и «величием», говорит о том, что в российском обществе накопилось столько внутренних непримиримых противоречий, разрешить которые не нашлось иного способа кроме как создать «общего врага», а затем отвести эту энергию наружу в ходе войны. Подобно стареющему ацтекскому вождю, посылавшему самых сильных и агрессивных молодых людей на «войну цветов», чтобы потом ценой жертв пленных оттянуть солнечный апокалипсис, российский диктатор оттягивает не момент распада РФ, а тот момент, когда все об этом узнают. Когда окружающим надоест делать вид, что зомби, от которого пахнет распадом, является не просто страной, но и «величайшей сверхдержавой». Сейчас «живого мертвеца» подпитывают кровь, смерть и слезы украинцев, а кого будет ненавидеть «самый добрый народ», если война закончится, «величия» больше не станет, а экономика существенно ухудшилась?
Некоторые россияне и сами понимают, что без войны с Украиной начнется гражданская война, о чем они все чаще говорят в последнее время.
Интересно то, что россияне, которые одобряют энерготерроризм, всеми силами держатся за «братский народ» и за то, что украинцы являются россиянами. Выходит, что Россия напала на «россиян», от обстрелов больше всего пострадали и страдают русскоязычные регионы. Возможно, кремлевское правительство на каком-то уровне всегда понимало, что конечной целью того, что они делают, был суицид, а и энерготерроризм, и сама война является, по выражению А. Шпеера, “лебединой песней нацизма”?
Ж.Делез и Ф.Гваттари считали нацистское государство суицидальным, а М.Фуко определял целью немецкого нацизма – подвергнуть свою собственную расу абсолютной и всеобъемлющей угрозе смерти.
Как известно, Гитлер между 18 марта и 7 апреля 1945 г. занимался тем, что издавал приказы разрушать инфраструктуру Германии, а среди немцев распространялась эпидемия самоубийств. С февраля по май 1945 г. несколько тысяч немцев совершили самоубийство, а закончилась эпидемия самоубийством Гитлера.
Можно найти еще много улик суицидальности путинского режима: манера воевать числом, а не умением; заявления о ядерном рае, многочисленные заверения пропагандистов о том, что жизнь сильно переоценена, везде старые лица первых лиц, убийство кувалдой на камеру, полингенетический культ «победобесие» и т.д. Следовательно, кто бы ни взялся за спасение РФ, должен быть готов к сверхчеловеческим усилиям, ведь это будет не охрана от нападений злых украинцев, а по меньшей мере реанимация из комы, которую уже пыталась сделать война, вместо этого став признанием в немощи и немного просьбой о последнем милосердии.
Между прочим, последние приказы Гитлера Шпеер не выполнил, но найдется ли среди путинской верхушки такой Шпеер? Вероятнее всего, что российскому исполнителю будет все равно на людей или архитектуру, а вот стоимость будущих бюджетных контрактов на восстановление он сосчитает. Высокоточного оружия уже давно не будет, так что стрелять будут чем-нибудь, что осталось.
Не только жителям Белгорода, Воронежа, но и Москвы лучше уже сейчас подумать о запасах воды и продовольствия, приобрести пауэрбенки, аккумуляторы и генераторы, найти ближайшее открытое бомбоубежище и готовиться к финальному акту коллективного самоубийства.
